В восточной политике ЕС в 2008 г. доминировали несколько тенденций, которые, с высокой вероятностью, получат дальнейшее развитие в 2012 г.:
1. ЕС принял участие в урегулировании августовского конфликта, хотя выражалось это по сути дела лишь в активной и самостоятельной вовлеченности президента Франции Н.Саркози. Формально (хотя и на основе ad hoc) южно-кавказское направление стало одним из приоритетных для общей внешней политики и политики безопасности ЕС (CFSP). По состоянию на конец 2008 г. ЕС присутствует как непосредственно в зонах прекращения огня (там находятся наблюдатели интеграционного объединения), так и на мирных переговорах в Женеве. Тем не менее, миссия ЕС в регионе имеет ограниченный мандат, а ее деятельность существенно осложняется целым рядом обстоятельств.
• Позиция ЕС в части отношения к режиму Саакашвили в Тбилиси принципиально отличается от позиции Вашингтона, что непосредственно влияет на проблемы в трансатлантических отношениях, выходящие далеко за рамки региона.
• Де факто помогая России в обеспечении стабильности на Южном Кавказе, ЕС принципиально не поддерживает признание независимости Южной Осетии и Абхазии. В сложившихся условиях, если не будет новых вспышек конфликта (а это не исключено), есть все предпосылки для замораживания ситуации на долгое время.
• Наличие в регионе еще одного замороженного конфликта в Нагорном Карабахе повышает вероятность сценария «отложенного решения». В этом случае миссия ЕС перестает быть политически эффектной и эффективной с точки зрения консолидации подходов участников к проблемам обеспечения безопасности.
• Реальные, непосредственные интересы ЕС в регионе (помимо вопросов безопасности) связаны с трубопроводами, позволяющими транзит энергоносителей в обход России. Однако на этом поле ЕС уязвим в отношении эвентуального давления со стороны Турции (нефтепровод Баку - Тбилиси - Джейхан, газопровод Баку - Тбилиси - Эрзерум, газопровод Турция - Греция), уже много лет безуспешно добивающейся членства в интеграционном объединении.
• В силу специфики региона и разнонаправленных интересов трех кавказских государств Брюссель испытывает серьезные проблемы с выработкой внятной и понятной для европейской общественности южно-кавказской стратегии;
• Южно-кавказская стратегия пересекается с включающими три страны региона «европейской политикой соседства» (ЕПС, ENP) и новой инициативой ЕС «восточное партнерство». Помимо трудностей с концептуализацией этих стратегических программ, в ЕС также возникают проблемы с их финансированием.
Нельзя исключать, что лидеры ЕС негласно поделят обязанности: Франция будет отвечать за взаимодействие с Россией в Закавказье, в то время как Германия будет налаживать трансатлантические связи, стараясь не нанести ущерб отношениям с Россией.
2. К собственно «восточному измерению» в 2008 г. добавилась инициатива «восточное партнерство», с которой в мае выступили Польша и Швеция. Программа первоначально должна была охватить три кавказских государства (Грузию, Армению, Азербайджан), Украину и Молдавию; в расчете на переориентацию Минска в сторону Запада в нее оказалась включенной и Белоруссия. Не испытывая иллюзий в отношении режима А.Лукашенко, ЕС счел необходимым отреагировать на сигналы из Минска о стремлении наладить отношения с Западом и осенью приостановил действие отдельных санкций. Была возобновлена выдача виз для большинства руководства страны, включая самого президента.
Хотя «восточное партнерство» и было одобрено Брюсселем, программа вызвала негативные оценки как в самой Европе, так и в России. В Москве она была воспринята как антироссийская инициатива - по причине своего происхождения (она исходила от Польши) и потому, что исключает Россию (которую планируют приглашать только для решения отдельных проблем, например, Калининграда). Это трактуется как нацеленность на усиление влияния ЕС в «зоне привилегированных интересов» России. На то, что ВП внесет дополнительную напряженность в отношения ЕС с Россией, указывали и европейские аналитики.
• Во-первых, появление еще одной (по сути дублирующей программы) препятствует реализации уже заявленных ранее - «европейской политики соседства» и соглашений о секторальном партнерстве, что является свидетельством слабости политики Брюсселя на восточном направлении. Говорят об «усталости от расширения». Часть экспертов, в частности в Молдавии, усматривают в «восточном партнерстве» традиционные намерения Польши укрепить лидерство в ЦВЕ.
• Во-вторых, заявленная до августовского конфликта, эта программа общеполитического и общеэкономического характера (облегчение визового режима, внедрение зон свободной торговли и т.п.) во многом потеряло актуальность на фоне острых задач поддержания безопасности и стабильности в Закавказье.
• В-третьих, «восточное партнерство» отражает существенные разногласия в самом ЕС, члены которого стремятся реализовать через Брюссель собственные традиционные интересы. Так, министр иностранных дел Польши Р.Сикорский акцентировал нацеленность на выход за рамки «европейской политики соседства», в которой Украина имеет одинаковый статус со странами Северной Африки.
Закономерно поэтому, что инициатива поддерживается «вышеградской четверкой», в т.ч. Чехией. Равно логично и то, что программа была заявлена в мае - накануне председательства в ЕС Франции, главной задачей которой было заявлено (и реализовано) создание «Средиземноморского союза» (8 из 12 млрд. евро, выделяемых ЕС на внешнюю политику в 2007-2013 гг., пойдут на расширение связей со странами Северной Африки). Вице-премьер Чехии А.Вондра прямо заявил, что необходим баланс. «Нынешний год - “средиземноморский”. Поэтому пусть будущий год будет “восточным”». Сыграли роль и опасения некоторых стран ЕС, «средиземноморский акцент» повлечет усиление влияния Франции.
Однако указанные инициативы ЕС на восточном направлении, несмотря на председательство Чехии и Швеции, вряд ли будут иметь существенное развитие в 2012 г. в силу:
• во-первых, сконцентрированности ЕС на финансово-экономических проблемах;
• во-вторых, становящейся все более явной «усталости от расширения»;
• в-третьих, перманентной внутриполитической нестабильности в ключевых странах, являющихся объектом политики «восточного соседства» (Украине, Грузии);
• в-четвертых, реальной озабоченности ситуацией на Кавказе и стремления оправдать высокие политические ставки на самостоятельную роль ЕС в мировой политике, заявленные французским президентом в августе 2008 г.
3. Иной характер носит деятельность ЕС в Центральной Азии. В 2012 г. ЕС и отдельными странами-членами, вероятно, будет продолжена стратегия, направленная на укрепление торгово-экономического сотрудничества со странами региона, в первую очередь в сфере энергетики. Ведется открытая конкуренция с Россией и Китаем за ресурсы в ЦА; для иллюстрации достаточно указать лишь на некоторые факты и события последних месяцев
2008 г.
• В ноябре 2008 г. (после саммита РФ-ЕС в Ницце) Европейская Комиссия предложила создать «Каспийскую корпорацию развития» (Caspian Development Corporation). Она должна будет закупать газ в Центральной Азии, координировать инвестиции в развитие добычи нефти и газа в регионе и транспортировку энергоносителей. Проект стал частью пакета мер по энергобезопасности Европы до 2050 г., и его основная задача - разрушить монополию «Газпрома» в поставках газа из региона в ЕС. Даже Германия, ближайший союзник «Газпрома» в Европе, поддержала закупку газа в обход России, пообещав «очень интересные» предложения властям Туркменистана.
• 13 октября главы МИД Евросоюза приняли решение отменить все санкции против Узбекистана - в том числе запрет на въезд в ЕС для первых лиц Узбекистана - «в связи с улучшением ситуации с правами человека». Почти вслед за этим Ташкент подал документы о выходе из ЕврАзЭС.
• Осваиваются новые маршруты по направлениям, еще недавно остававшимся «закрытыми». Осенью 2008 г. впервые за три года в Ташкент прибыл лидер одной из стран-членов ЕС - президент Болгарии Г.Пырванов, а президент Туркмении Г.Бердымухамедов провел европейское турне.
Так же, как и в восстановлении трансатлантического сотрудничества, заявку на ведущую роль переговорщика по обеспечению доступа на энергетические рынки ЦА сделала Германия, единственная страна-член ЕС, имеющая дипломатические представительства во всех пяти постсоветских республиках региона. При этом Германия планирует развивать энергосотрудничество с этими странами, максимально стараясь не вызывать антагонизм в отношениях с Россией. Большое значение страны региона имеют и с точки зрения обеспечения доступа военным силам НАТО, задействованным в операции в Афганистане.
Алекс Симхович
1. ЕС принял участие в урегулировании августовского конфликта, хотя выражалось это по сути дела лишь в активной и самостоятельной вовлеченности президента Франции Н.Саркози. Формально (хотя и на основе ad hoc) южно-кавказское направление стало одним из приоритетных для общей внешней политики и политики безопасности ЕС (CFSP). По состоянию на конец 2008 г. ЕС присутствует как непосредственно в зонах прекращения огня (там находятся наблюдатели интеграционного объединения), так и на мирных переговорах в Женеве. Тем не менее, миссия ЕС в регионе имеет ограниченный мандат, а ее деятельность существенно осложняется целым рядом обстоятельств.
• Позиция ЕС в части отношения к режиму Саакашвили в Тбилиси принципиально отличается от позиции Вашингтона, что непосредственно влияет на проблемы в трансатлантических отношениях, выходящие далеко за рамки региона.
• Де факто помогая России в обеспечении стабильности на Южном Кавказе, ЕС принципиально не поддерживает признание независимости Южной Осетии и Абхазии. В сложившихся условиях, если не будет новых вспышек конфликта (а это не исключено), есть все предпосылки для замораживания ситуации на долгое время.
• Наличие в регионе еще одного замороженного конфликта в Нагорном Карабахе повышает вероятность сценария «отложенного решения». В этом случае миссия ЕС перестает быть политически эффектной и эффективной с точки зрения консолидации подходов участников к проблемам обеспечения безопасности.
• Реальные, непосредственные интересы ЕС в регионе (помимо вопросов безопасности) связаны с трубопроводами, позволяющими транзит энергоносителей в обход России. Однако на этом поле ЕС уязвим в отношении эвентуального давления со стороны Турции (нефтепровод Баку - Тбилиси - Джейхан, газопровод Баку - Тбилиси - Эрзерум, газопровод Турция - Греция), уже много лет безуспешно добивающейся членства в интеграционном объединении.
• В силу специфики региона и разнонаправленных интересов трех кавказских государств Брюссель испытывает серьезные проблемы с выработкой внятной и понятной для европейской общественности южно-кавказской стратегии;
• Южно-кавказская стратегия пересекается с включающими три страны региона «европейской политикой соседства» (ЕПС, ENP) и новой инициативой ЕС «восточное партнерство». Помимо трудностей с концептуализацией этих стратегических программ, в ЕС также возникают проблемы с их финансированием.
Нельзя исключать, что лидеры ЕС негласно поделят обязанности: Франция будет отвечать за взаимодействие с Россией в Закавказье, в то время как Германия будет налаживать трансатлантические связи, стараясь не нанести ущерб отношениям с Россией.
2. К собственно «восточному измерению» в 2008 г. добавилась инициатива «восточное партнерство», с которой в мае выступили Польша и Швеция. Программа первоначально должна была охватить три кавказских государства (Грузию, Армению, Азербайджан), Украину и Молдавию; в расчете на переориентацию Минска в сторону Запада в нее оказалась включенной и Белоруссия. Не испытывая иллюзий в отношении режима А.Лукашенко, ЕС счел необходимым отреагировать на сигналы из Минска о стремлении наладить отношения с Западом и осенью приостановил действие отдельных санкций. Была возобновлена выдача виз для большинства руководства страны, включая самого президента.
Хотя «восточное партнерство» и было одобрено Брюсселем, программа вызвала негативные оценки как в самой Европе, так и в России. В Москве она была воспринята как антироссийская инициатива - по причине своего происхождения (она исходила от Польши) и потому, что исключает Россию (которую планируют приглашать только для решения отдельных проблем, например, Калининграда). Это трактуется как нацеленность на усиление влияния ЕС в «зоне привилегированных интересов» России. На то, что ВП внесет дополнительную напряженность в отношения ЕС с Россией, указывали и европейские аналитики.
В Европе критика носит несколько иной характер
• Во-первых, появление еще одной (по сути дублирующей программы) препятствует реализации уже заявленных ранее - «европейской политики соседства» и соглашений о секторальном партнерстве, что является свидетельством слабости политики Брюсселя на восточном направлении. Говорят об «усталости от расширения». Часть экспертов, в частности в Молдавии, усматривают в «восточном партнерстве» традиционные намерения Польши укрепить лидерство в ЦВЕ.
• Во-вторых, заявленная до августовского конфликта, эта программа общеполитического и общеэкономического характера (облегчение визового режима, внедрение зон свободной торговли и т.п.) во многом потеряло актуальность на фоне острых задач поддержания безопасности и стабильности в Закавказье.
• В-третьих, «восточное партнерство» отражает существенные разногласия в самом ЕС, члены которого стремятся реализовать через Брюссель собственные традиционные интересы. Так, министр иностранных дел Польши Р.Сикорский акцентировал нацеленность на выход за рамки «европейской политики соседства», в которой Украина имеет одинаковый статус со странами Северной Африки.
Закономерно поэтому, что инициатива поддерживается «вышеградской четверкой», в т.ч. Чехией. Равно логично и то, что программа была заявлена в мае - накануне председательства в ЕС Франции, главной задачей которой было заявлено (и реализовано) создание «Средиземноморского союза» (8 из 12 млрд. евро, выделяемых ЕС на внешнюю политику в 2007-2013 гг., пойдут на расширение связей со странами Северной Африки). Вице-премьер Чехии А.Вондра прямо заявил, что необходим баланс. «Нынешний год - “средиземноморский”. Поэтому пусть будущий год будет “восточным”». Сыграли роль и опасения некоторых стран ЕС, «средиземноморский акцент» повлечет усиление влияния Франции.
Однако указанные инициативы ЕС на восточном направлении, несмотря на председательство Чехии и Швеции, вряд ли будут иметь существенное развитие в 2012 г. в силу:
• во-первых, сконцентрированности ЕС на финансово-экономических проблемах;
• во-вторых, становящейся все более явной «усталости от расширения»;
• в-третьих, перманентной внутриполитической нестабильности в ключевых странах, являющихся объектом политики «восточного соседства» (Украине, Грузии);
• в-четвертых, реальной озабоченности ситуацией на Кавказе и стремления оправдать высокие политические ставки на самостоятельную роль ЕС в мировой политике, заявленные французским президентом в августе 2008 г.
3. Иной характер носит деятельность ЕС в Центральной Азии. В 2012 г. ЕС и отдельными странами-членами, вероятно, будет продолжена стратегия, направленная на укрепление торгово-экономического сотрудничества со странами региона, в первую очередь в сфере энергетики. Ведется открытая конкуренция с Россией и Китаем за ресурсы в ЦА; для иллюстрации достаточно указать лишь на некоторые факты и события последних месяцев
2008 г.
• В ноябре 2008 г. (после саммита РФ-ЕС в Ницце) Европейская Комиссия предложила создать «Каспийскую корпорацию развития» (Caspian Development Corporation). Она должна будет закупать газ в Центральной Азии, координировать инвестиции в развитие добычи нефти и газа в регионе и транспортировку энергоносителей. Проект стал частью пакета мер по энергобезопасности Европы до 2050 г., и его основная задача - разрушить монополию «Газпрома» в поставках газа из региона в ЕС. Даже Германия, ближайший союзник «Газпрома» в Европе, поддержала закупку газа в обход России, пообещав «очень интересные» предложения властям Туркменистана.
• 13 октября главы МИД Евросоюза приняли решение отменить все санкции против Узбекистана - в том числе запрет на въезд в ЕС для первых лиц Узбекистана - «в связи с улучшением ситуации с правами человека». Почти вслед за этим Ташкент подал документы о выходе из ЕврАзЭС.
• Осваиваются новые маршруты по направлениям, еще недавно остававшимся «закрытыми». Осенью 2008 г. впервые за три года в Ташкент прибыл лидер одной из стран-членов ЕС - президент Болгарии Г.Пырванов, а президент Туркмении Г.Бердымухамедов провел европейское турне.
Так же, как и в восстановлении трансатлантического сотрудничества, заявку на ведущую роль переговорщика по обеспечению доступа на энергетические рынки ЦА сделала Германия, единственная страна-член ЕС, имеющая дипломатические представительства во всех пяти постсоветских республиках региона. При этом Германия планирует развивать энергосотрудничество с этими странами, максимально стараясь не вызывать антагонизм в отношениях с Россией. Большое значение страны региона имеют и с точки зрения обеспечения доступа военным силам НАТО, задействованным в операции в Афганистане.
Алекс Симхович
Поделитесь в соцсетях:
