Зверское изнасилование милиционерами женщины в пгт. Врадиевка стало той последней каплей, которая переполнила чашу терпения людей. Не только в отдельно взятом населенном пункте, но и по всей Украине.
Ибо этот страшный случай, как показывает жизнь – нельзя считать чем-то исключительным даже для отдельно взятой Врадиевки. Хотя там, как оказалось, было по меньшей мере три подобных изнасилования, но пострадавшие погибли, преступники – не найдены, то есть можно считать эти преступления нераскрытыми. И если бы население не восстало против «оборотней», можно было и не сомневаться, что и это преступление «благополучно прикрыли бы», или перевели в категорию «висяков», как предыдущие.
Более того, только случайное стечение обстоятельств осветило еще одну «деталь» системы: оказывается, обмануть Президента Украины может любой начальник сельского райотдела, что в свою очередь ставит огромный знак вопроса над достоверностью официальной отчетности МВД о состоянии преступности в государстве.
Врадиевский прецедент обнажил еще один социально опасный недостаток системы правоохранительных органов: круговая порука, основанная на родстве. Двое из подозреваемых в зверском преступлении «оборотней» были в родстве с высоким руководством МВД и прокуратуры Николаевской области. Это позволяет предполагать, что наличие такой связи создавало мотивацию к служебным злоупотреблениям криминального характера. А вот узнает ли общественность о них – это вопрос. Такой вывод можно сделать хотя бы потому, что начальник областного управления МВД поплатился только должностью, а Врадиевский прокурор даже не уволен из прокуратуры, а переведен на низшую должность в другой район той же области. Была проведена формальная переаттестация личного состава, в итоге которой три милиционера были уволены.
Но ведь Врадиевка не исключение. Если проанализировать ленту новостей о совершении работниками милиции уголовных преступлений в отношении граждан, в частности, применение пыток к задержанным, подозреваемым и даже свидетелям, то увидим, что в каждом регионе достоянием общественности за год становится, по меньшей мере, один такой случай. Все эти факты свидетельствуют о том, что система круговой поруки превратила всю систему в социально опасное вооруженное и защищенное законом образование.
За 22 года существования украинского государства правоохранительная система фактически не изменилась и остается в том виде, в котором ее создала коммунистическая тоталитарная власть. И, к сожалению, за прошедшие годы ни у законодателей, ни у президентов не возникал вопрос: насколько эта система соответствует демократическому государству, каким декларирует себя Украина.
Чтобы убедиться в том, что эта система не дееспособна в условиях демократического общества, достаточно обратиться к ее истории. Система партийного руководства советскими правоохранительными органами, в частности, прокуратурой, милицией и судами вызывала вмешательства некомпетентных партийных функционеров в специфические процедуры уголовного следствия и судебного процесса. И не последнюю роль в «стимуляции» пыток к подозреваемым имели так называемые показатели раскрываемости. Общеизвестно, что именно высшее партийное руководство в 30-е годы диктовало «плановое» количество репрессированных, и по каким статьям.
В постсталинские времена, наоборот, руководящие партийные органы требовали статистического уменьшения преступных проявлений и рост процента раскрываемости. Поскольку все начальники структурных подразделений милиции и прокуратуры обязательно были членами КПСС, в случаях так называемой «неблагополучной» статистики или резонансных преступлений, соответствующий руководитель заслушивался руководящим партийным органом от райкома до областного уровня, а иногда и выше. Итак, чтобы не получить взыскание, которое означало, по меньшей мере, понижение в должности, руководитель правоохранительного органа фактически был вынужден действовать незаконным способом.
Второй причиной пыток как противозаконного получения доказательств в уголовном процессе было нищенское финансирование самих правоохранительных органов. Оперативно-следственным работникам не хватало не только специфических средств фиксации доказательств на месте совершения преступлений, но и транспорта, чтобы вовремя туда добраться. Именно поэтому признание вины подозреваемым, обвинение, основанное именно на его показаниях, часто «подтвержденных» псевдосвидетелями, стали традиционными для советской правоохранительной системы.
Вся эта система с ее «хроническими болезнями» не только досталась в наследство Украине, но и постепенно деградирует из-за фактического отсутствия системных реформ.
2 октября стартовал второй «Врадиевский поход». Главными требованиями протестующих остались: отставка министра внутренних дел Виталия Захарченко и люстрация личного состава МВД.
Следует отметить, что первый «Врадиевский поход», который состоялся летом, не имел и не мог иметь какого-либо ощутимого эффекта. Разве что, как пиар определенных политических сил и отдельных политиков. И вот почему.
Прежде всего, потому что пытки и служебный подлог во время следствия – никогда не были и не являются сугубо украинскими явлениями. Это – наследственные «болезни» совковой правоохранительной системы. Можно ли от нее избавиться, уволив Министра и проведя люстрацию личного состава? Скорее всего, нет. Поскольку сама система политической полиции, если ее в дальнейшем оставлять в том состоянии, в котором она есть, будет продуцировать те же преступные проявления, поскольку в ней заложено противоправную мотивацию.
И в этом процессе в первую очередь надо решить, а нужно ли демократической Украине полицейское министерство, как таково? Нужно, кроме этого, четко определить, какие функции должна выполнять полиция. Если посмотреть на европейские страны, то главная задача полицейских подразделений – охрана общественного порядка, осуществление фиксации вещественных доказательств и первичное расследование очевидных преступлений. Более сложные расследования должен осуществлять специализированный следственный орган, который не находится в подчинении местных и региональных властей.
Во-вторых, так как действующим УПК предусмотрено публичное судебное следствие, то, вполне логично, что нет необходимости в предварительном следствии. Зато для установления личности подозреваемого и фиксации доказательств по делу вполне достаточно досудебного расследования. Именно оно, в зависимости от сложности и социальной опасности преступления, должно осуществляться либо полицейскими детективами, либо агентами специализированного органа расследований.
Собственно, дискуссия о создании Национального бюро расследований ведется уже более десяти лет. Даже было разработано несколько законопроектов. Но, к сожалению, ни один не дошел до депутатского зала на первое чтение. Наверное, потому что совковая система охраны прав чиновника политической полицией устраивала всех: и народных избранников, и Президента, да и, наверное, большинство граждан. Так как сейчас все протестные акции сводятся к требованиям устранения последствий, и отнюдь не устранения причин.
Паламарчук Ирина
Ибо этот страшный случай, как показывает жизнь – нельзя считать чем-то исключительным даже для отдельно взятой Врадиевки. Хотя там, как оказалось, было по меньшей мере три подобных изнасилования, но пострадавшие погибли, преступники – не найдены, то есть можно считать эти преступления нераскрытыми. И если бы население не восстало против «оборотней», можно было и не сомневаться, что и это преступление «благополучно прикрыли бы», или перевели в категорию «висяков», как предыдущие.
Более того, только случайное стечение обстоятельств осветило еще одну «деталь» системы: оказывается, обмануть Президента Украины может любой начальник сельского райотдела, что в свою очередь ставит огромный знак вопроса над достоверностью официальной отчетности МВД о состоянии преступности в государстве.
Врадиевский прецедент обнажил еще один социально опасный недостаток системы правоохранительных органов: круговая порука, основанная на родстве. Двое из подозреваемых в зверском преступлении «оборотней» были в родстве с высоким руководством МВД и прокуратуры Николаевской области. Это позволяет предполагать, что наличие такой связи создавало мотивацию к служебным злоупотреблениям криминального характера. А вот узнает ли общественность о них – это вопрос. Такой вывод можно сделать хотя бы потому, что начальник областного управления МВД поплатился только должностью, а Врадиевский прокурор даже не уволен из прокуратуры, а переведен на низшую должность в другой район той же области. Была проведена формальная переаттестация личного состава, в итоге которой три милиционера были уволены.
Но ведь Врадиевка не исключение. Если проанализировать ленту новостей о совершении работниками милиции уголовных преступлений в отношении граждан, в частности, применение пыток к задержанным, подозреваемым и даже свидетелям, то увидим, что в каждом регионе достоянием общественности за год становится, по меньшей мере, один такой случай. Все эти факты свидетельствуют о том, что система круговой поруки превратила всю систему в социально опасное вооруженное и защищенное законом образование.
Пытки – историческая традиция
За 22 года существования украинского государства правоохранительная система фактически не изменилась и остается в том виде, в котором ее создала коммунистическая тоталитарная власть. И, к сожалению, за прошедшие годы ни у законодателей, ни у президентов не возникал вопрос: насколько эта система соответствует демократическому государству, каким декларирует себя Украина.
Чтобы убедиться в том, что эта система не дееспособна в условиях демократического общества, достаточно обратиться к ее истории. Система партийного руководства советскими правоохранительными органами, в частности, прокуратурой, милицией и судами вызывала вмешательства некомпетентных партийных функционеров в специфические процедуры уголовного следствия и судебного процесса. И не последнюю роль в «стимуляции» пыток к подозреваемым имели так называемые показатели раскрываемости. Общеизвестно, что именно высшее партийное руководство в 30-е годы диктовало «плановое» количество репрессированных, и по каким статьям.
В постсталинские времена, наоборот, руководящие партийные органы требовали статистического уменьшения преступных проявлений и рост процента раскрываемости. Поскольку все начальники структурных подразделений милиции и прокуратуры обязательно были членами КПСС, в случаях так называемой «неблагополучной» статистики или резонансных преступлений, соответствующий руководитель заслушивался руководящим партийным органом от райкома до областного уровня, а иногда и выше. Итак, чтобы не получить взыскание, которое означало, по меньшей мере, понижение в должности, руководитель правоохранительного органа фактически был вынужден действовать незаконным способом.
Второй причиной пыток как противозаконного получения доказательств в уголовном процессе было нищенское финансирование самих правоохранительных органов. Оперативно-следственным работникам не хватало не только специфических средств фиксации доказательств на месте совершения преступлений, но и транспорта, чтобы вовремя туда добраться. Именно поэтому признание вины подозреваемым, обвинение, основанное именно на его показаниях, часто «подтвержденных» псевдосвидетелями, стали традиционными для советской правоохранительной системы.
Вся эта система с ее «хроническими болезнями» не только досталась в наследство Украине, но и постепенно деградирует из-за фактического отсутствия системных реформ.
Можно ли изменить ситуацию?
2 октября стартовал второй «Врадиевский поход». Главными требованиями протестующих остались: отставка министра внутренних дел Виталия Захарченко и люстрация личного состава МВД.
Следует отметить, что первый «Врадиевский поход», который состоялся летом, не имел и не мог иметь какого-либо ощутимого эффекта. Разве что, как пиар определенных политических сил и отдельных политиков. И вот почему.
Прежде всего, потому что пытки и служебный подлог во время следствия – никогда не были и не являются сугубо украинскими явлениями. Это – наследственные «болезни» совковой правоохранительной системы. Можно ли от нее избавиться, уволив Министра и проведя люстрацию личного состава? Скорее всего, нет. Поскольку сама система политической полиции, если ее в дальнейшем оставлять в том состоянии, в котором она есть, будет продуцировать те же преступные проявления, поскольку в ней заложено противоправную мотивацию.
И в этом процессе в первую очередь надо решить, а нужно ли демократической Украине полицейское министерство, как таково? Нужно, кроме этого, четко определить, какие функции должна выполнять полиция. Если посмотреть на европейские страны, то главная задача полицейских подразделений – охрана общественного порядка, осуществление фиксации вещественных доказательств и первичное расследование очевидных преступлений. Более сложные расследования должен осуществлять специализированный следственный орган, который не находится в подчинении местных и региональных властей.
Во-вторых, так как действующим УПК предусмотрено публичное судебное следствие, то, вполне логично, что нет необходимости в предварительном следствии. Зато для установления личности подозреваемого и фиксации доказательств по делу вполне достаточно досудебного расследования. Именно оно, в зависимости от сложности и социальной опасности преступления, должно осуществляться либо полицейскими детективами, либо агентами специализированного органа расследований.
Собственно, дискуссия о создании Национального бюро расследований ведется уже более десяти лет. Даже было разработано несколько законопроектов. Но, к сожалению, ни один не дошел до депутатского зала на первое чтение. Наверное, потому что совковая система охраны прав чиновника политической полицией устраивала всех: и народных избранников, и Президента, да и, наверное, большинство граждан. Так как сейчас все протестные акции сводятся к требованиям устранения последствий, и отнюдь не устранения причин.
Паламарчук Ирина
Поделитесь в соцсетях:
